Сирийский кризис все больше приобретает черты крупного регионального конфликта, в котором, на фоне противостояния сирийских властей с различными радикальными и террористическими формированиями столкнулись интересы государств, представляющих собой региональные и глобальные центры силы, при поддержке которых появилась так называемая вооруженная оппозиция.
Сама же вооружённая оппозиция фактически состоит из тех же исламистских группировок, а присутствие в ее рядах тысяч джихадистов со всего мира стимулировало возникновение в Сирии очага радикального исламизма, что способствовало формированию здесь так называемого «исламского халифата», состоящего из Исламского Государства и Ан-Нусры (запрещены в России). При этом истинные оппозиционные силы, настаивавшие на расширении диалога с властями страны, растворились среди наводнивших страну боевиков.
За пятилетний период в оппозиционном лагере сформировались три основных группы: эр-риядская, московская и каирская. Оппозиционные группы названы условно — по местам их образования, а общая логика создания у всех трех была одинаковая: зарубежная оппозиция, имеющая международное признание и легитимность в глазах мирового сообщества, дополняемая силами, действующими непосредственно в самой Сирии.
Разные комитеты и советы сирийских политиков-эмигрантов стремились заручиться поддержкой группировок, воюющих и контролирующих какие-то территории в самой Сирии. Те тоже в свою очередь были заинтересованы в том, чтобы кто-то представлял их на международном уровне.
В результате основой эр-риядской группы стали Исламский фронт и Сирийская свободная армия; московской — Сирийская национал-социальная партия, а также члены Национально-прогрессивного фронта, а каирская видит свою основную опору в курдах и прежде всего в курдской Партии демократического союза.
Самой влиятельной из трех оппозиционных групп считается эр-риядская, созданная в декабре 2015 года. За международную часть в ней отвечает Национальная коалиция сирийских революционных и оппозиционных сил (НКСРОС). Именно эта группа позиционирует себя как ведущую силу с наибольшим уровнем легитимности, поэтому настаивает на том, что в ее ряды должны влиться остальные оппозиционные группы.
Так же «оппозиционные» силы, если их можно так называть, почти сразу разделились на внутренние и внешние части в самом начале конфликта. При этом внутренние оппозиционеры, которые непосредственно боролись с режимом, отказывались всерьез воспринимать заседающих в Стамбуле или Дохе внешних, потому что те, по их мнению, потеряли всякую связь с сирийским народом.
Но когда в Дохе впервые появилась широкая коалиция внешних оппозиционеров, которая смогла получить признание в мировом сообществе, она тут же стала привлекательной и для оппозиции на местах, в частности для Сирийской свободной армии.
При всем своем скептическом отношении к внешней оппозиции именно через нее Сирийская свободная армия получала возможность коммуникации с международным сообществом. В свою очередь Сирийская свободная армия рассматривалась НКСРОС в качестве серьезного актива на переговорах по сирийскому урегулированию.
Постепенно вокруг Сирийской свободной армии стали объединяться другие оппозиционные группировки и движения, действующие непосредственно в Сирии. В результате к августу 2014 года они сформировали внутреннюю часть эр-риядской группы — Совет сирийского революционного командования (ССРК).
В него вошло около семидесяти различных движений, в том числе представители Исламского фронта, а также части «Джейш аль-Ислам» и «Ахрар аш-Шам». Присоединение последних двух стало возможным из-за той существенной роли, которую сыграли Турция и Катар, стараясь объединить лояльные им группировки на Севере Сирии. Что в конечном счете привело к игре флагов: когда выгодно «МЫ ОППОЗИЦИЯ», а если нет — «ЧЕРНОЕ ЗНАМЯ ДЖИХАДА» всегда найдется.
Объединению разнородных оппозиционных группировок также способствовало то, что США с союзниками начали военную операцию «Непоколебимая решимость» против ИГИЛ, что означало увеличение «военторга» для так называемых умеренных и не умеренных оппозиционных сил.
Международной антитеррористической коалиции во главе с США требовался координационный центр, который позволил бы обеспечить проведение относительно слаженной политики на земле. ССРК, объединивший значительную часть отрядов сирийской оппозиции, задумывался в качестве такой силы, способной обеспечить наземную наступательную операцию под прикрытием антитеррористической коалиции с воздуха.
Однако с самого момента создания ССРК выявились серьезные разногласия между его участниками. Основная линия раскола проходила между исламистами и секуляристами: последние были явно недовольны преобладанием джихадистов в рядах революционного командования, что впоследствии привело к выходу из его состава представителей Южного фронта Сирийской свободной армии, пользовавшегося поддержкой Иордании.
Еще одна проблема заключалась в неопределенном подходе некоторых участников ССРК к «Джабхат ан-Нусре». Формально всем положено было быть против — как союзникам американской антитеррористической коалиции. Но часть группировок (прежде всего представители Исламского фронта и Фронта Леванта) хоть и вступили в ССРК, но продолжали сохранять союзнические отношения с «Джабхат ан-Нусрой», что не могло не вызвать отторжения со стороны светских структур.
Каирская группа появилась примерно тогда же когда и эр-риядская — в конце 2015 года, после принятия резолюции Совета Безопасности ООН по положению на Ближнем Востоке, предусматривающей начало межсирийского переговорного процесса.
Главный козырь каирской группы — это тесный альянс с наиболее боеспособными курдскими отрядами народной самообороны (YPG), военным крылом курдской Партии демократического союза и иракской Демократической партии Курдистана Именно их участие в каирской группе придало ей определенный политический вес.
В свою очередь курды рассматривали Сирийский демократический совет и саму группу в качестве связующего звена с мировым сообществом, в частности с Европейскими государствами, США, РФ и арабскими странами, которые не пустили представителей курдской Партии демократического союза участвовать в конференции в Эр-Рияде, где формировали состав Высшего комитета по переговорам, из-за непримиримой позиции курдов в отношении исламистов.
Именно курдский вопрос, помимо множества системных проблем, связанных с нежеланием западных государств видеть радикалов, во многом и стал камнем преткновения для участия каирской группы в Женеве. Поначалу группа бойкотировала переговоры из-за того, что против представителей каирских ставленников-курдов выступили члены эр-риядской группы. В результате этого лидер каирской группы Хейсам Манна и лидер каирских курдов Салих Муслим решили отправиться в Женеву в составе московской группы.
Таким образом и каирская группа не избежала хаотизации. Проблему усугубил и набирающий силу конфликт внутри сирийского Курдистана, связанный с противостоянием Муслима и Барзани – автономия против независимоси. Данный кофликт во многом и определил всю сущность сложившейся на Севере Сирии ситуации.
Московскую группу возглавил бывший вице-премьер Сирии Кадри Джамиль. Возникла группа в результате работы Комитета национального диалога, а также переговорных процессов Москва-1 и Москва-2, проходивших весной 2015 года. Сам комитет был сформирован в 2012 году в Тегеране и включал в себя Народный фронт за перемены и освобождение Сирии Кадри Джамиля, Сирийскую национал-социальную партию, курдскую Молодежную партию справедливости и развития, а также представителей Национального прогрессивного фронта — коалиции, созданной под эгидой партии «Баас».
Чуть позже, в близи уже швейцарского цикла переговоров по мирному урегулированию, появилась четвертая группа — так называемая хмеймимская, которая была создана в начале марта 2016 года на российской военной базе Хмеймим и состоит в основном из разных политических активистов, не поляризованных сторон участников режима прекращения огня, общественных организаций.
Главой хмеймимской группы был выбран Лийан Мусаад, генеральный секретарь партии Национальная конференция, которая выступает за светское государство и установление переходного периода, хотя и не отрицает право Башара Асада на участие в президентских выборах.
Таким образом, размежевание в рядах сирийской оппозиции привело к тому, что уже в самом начале переговорного процесса мирного урегулирования в марте 2016 года у официального Дамаска возникли сложности с тем, чтобы определиться, с кем именно следует вести диалог. К тому же состав представителей вооруженной «оппозиции» постоянно менялся, что делало невозможным какие – либо контакты.
Именно поэтому одним из главных требований официального Дамаска к Стеффану де Мистуре было определить состав участников с противоположной стороны к следующему раунду, запланированному на апрель 2016 года переговоров. Однако к этому времени не только не удалось решить имеющиеся проблемы, но и добавились новые — представители Высшего комитета по переговорам поставили под сомнение будущее женевских переговоров как таковых. Затем последовало резкое ухудшение ситуации в самой Сирии: удар ВВС США по Дер-эз-Зору, наступление боевиков, провокации, битва за Алеппо, Турецкое вторжение и т.д.
При этом на территории Сирии процессы хаотизации «оппозиционных» сил продолжились. Были созданы Сирийские Демократические силы. В итоге меняющая знамена так называемая вооруженная оппозиция представляла дипломатическую фикцию, которая всячески использовалась для давления на официальный Дамаск. Призывы Москвы развести «оппозицию» и боевиков, при этом отличив умеренных от не умеренных так и оказались без внимания со стороны Вашингтона и Лиги арабских государств. Осталась нереализованной потребность в установлении и структуризации истинных оппозиционных сил, настаивавших на расширении диалога с властями страны.
Т.е. женевский формат, при всех его положительных моментах, примирения в Сирию не принёс из-за постоянных провокаций и амбиций коалиции западных государств. А изменившаяся военно-политическая ситуация в САР: ликвидация котлов в центре страны, завершение битвы за Алеппо, выход правительственных сил к Евфрату, второе освобождение Пальмиры, наступление в Идлибе и расширение сотрудничества с курдскими формированиями (которое будет подробно раскрыто в следующем материале), создала потребность в новом формате диалога. Воплощением такого формата оказалось куда более результативным — это организованные Российской Федерацией переговоры по Сирии в Астане при посредничестве Ирана и Турции.
Астана стала важным дополнением сирийского мирного процесса. При этом в столь сложных геополитических условиях список сторон – участников значительно расширился, что позволило наладить прямой диалог с противоборствующими сторонами, структурировать их, ну и конечно стабилизировать женевский формат.
Несомненно, одним из положительных промежуточных итогов переговоров в столице Казахстана, в преддверии новой встречи, стало создание «Сирийского народного фронта». Целью данной организации является установление в стране мира на основе широкого общественного диалога между различными этническими, религиозными и политическими группами.
Непременным условием названы сохранение целостности страны в существующих границах, учет интересов всех граждан Сирии и, конечно же, ликвидация терроризма, что полностью совпадает с Резолюцией Совета безопасности ООН № 2254.
В состав нового общественно-политического движения уже высказали готовность войти «Свободная сирийская армия», вооруженная оппозиция «Джейш Аль-Ислам», парламентская оппозиция, представители правящих кругов, Социально-демократическая и Молодежная партии Сирии, представители основных христианских и мусульманских общин, различные экспертные сообщества и вожди бедуинских племен. Желание присоединиться к «Сирийскому народному фронту» проявил и президент Сирии Башар Асад.
Глава народного фронта Сирии Аммар Аллаха заявил о том, что будущие Сирии, по резолюции ООН 2254 определит прямой диалог между противоборствующими сторонами. Россия, Турция и Иран являются гарантами мира на территории Сирии. Другие же государства должны далее выполнять свои обязательства. Вся армия, политические структуры, гражданское население, религиозные и этнические группы задействованы по мирному урегулированию.
Сегодня под патронажем народного фронта в Сирийской Республике создается новая политическая партия. Об этом заявили представители вооруженных оппозиционных сил Сирии и генеральный директор Европейской платформы Гасан Ченгиз. Также он отметил, что создание (начавшееся в марте 2016 года в Анкаре) такого рода формата взаимоотношений, и дополняющего мирный процесс, стало историческим событием.
